Проза жизни

И.С. Тургенев писал: «О, великий, могучий и прекрасный русский язык».

Я бы еще добавил: и многострадальный. Потому что наступление на него идет уже много лет, причем со всех сторон. Когда-то давно со стороны блатных, которые ботали по фене. От того времени мало что осталось — котлы вместо часов, клифты вместо пиджаков и прочая шелуха вроде шмар и волков позорных.

Музыканты-лабухи имели свой язык. Чуваки и чувихи башляли и фарцевали трузерами на зиперах.

Детский жаргон, который я когда-то высмеивал в журнале «Ералаш»: «Классный Днепр при клёвой погоде, когда, кочевряжась и выпендриваясь, пилит он сквозь леса и горы клёвые волны свои. Не гикнется, не накроется, вылупишь зенки свои, откроешь варежку и не знаешь, пилит он или шпандорит. Редкая птица со шнобелем дочешет до середины Днепра, а если дочешет, так гикнется и копыта отбросит».

Это все было когда-то, но во все времена вопиющая безграмотность портила наш великий и могучий. И по сей день большая часть населения говорит «семочки», вместо «в доме отдыха» «в дом отдыхе», вместо «по бюллетеню» — «по беллютню». А то еще скажут «в двухтысячночетырнадцатом году».

Не переношу этот новояз: «по чесноку», «досвидос», «ай молодца», и по старинке уродуют язык, говоря «добыча» и «возбужденный», ладно бы дело, но ведь и мужик возбужденный.

Наш язык такой сложный, что если какой-нибудь иностранец начнет в нем как следует копаться, просто сойдет с ума. Вы только вдумайтесь:

— Незаконные бандформирования.

— Истинная правда.

— Начинает заканчивать.

— Убить насмерть.

— И федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков.

Самый умный иностранец не сможет понять, что означает «начистить репы двум хренам» или «настучать по тыкве одному перцу».

Не говоря уже о фразе «да нет, наверное». Только в русском языке «Хочешь выпить?» — не вопрос, а предложение.

— Выпить хочешь?

— Да нет, наверное.

— А будешь?

— Да.

Одна моя знакомая, кстати, жена писателя, говорила «чумадан» и «тубаретка». «На свой день рождение прикандехала в дом отдыха, села на тубаретку и открыла свой чумадан».

А то еще сплошь и рядом про двух женщин говорят «обоих» вместо «обеих». Или «двоих» вместо «двух».

Даже песня такая есть: «Если ты одна любишь сразу двух, значит, это не любовь, а только кажется».

Я лично автора знал, говорю ему: «Паша, как же так — «ты одна любишь сразу двух» это же женщина…

Он мне ответил:

— А пошли бы вы все со своей «Радионяней»!

Хотя теперь если одна любит сразу двух, значит, это есть любовь, а не кажется.

А как говорить — «портфель» или «портфель»? А я вас научу. Если кладут, то в портфель. А если ложат — то в портфель.

В этой связи я вспоминаю четверостишие, которое когда-то написал поэт Александр Аронов.

Весна, пора дождей и грязи

Так отличается от зим,

Как говорящие магазин

От говорящих магазин.

А какое наступление на наш язык со стороны иностранных. У нас в языке 140 тысяч слов. А нам все равно мало, натащили иностранных. С утра до вечера лезут в уши чартер, бартер, саундтрек, лифтинг, рафтинг, трафик, а так хочется послать их всех на фиг.

На улицах почти все названия по-английски: окна-хаус, двери-хаус, шашлык-хаус, люля кебаб-хаус и наконец, наша родная блинная, а туда же — хаус-блин.

Кстати, иностранцы не могут понять, почему у нас Масленица длится всего одну неделю, а блины мы вспоминаем круглый год. И очень их всех заботят две вещи: кто такой екерный бабай и кто этот хрен, который знает все.

Мат у нас запретили, а ведь мы матом не ругаемся, мы на нем разговариваем. Мы матом можем и поругать, и похвалить, и даже признаться в любви.

Тут в думской столовой автор закона о мате пролил на себя горячий борщ. Никогда ни до, ни после в Думе не слышали таких точных поправок к закону.

Все теперь у нас на американский манер. Раньше директор был — теперь креативный, раньше охранник — теперь секьюрити, раньше мастер — теперь супервайзер, раньше уборщица — теперь менеджер по клинингу. А клининга как не было так и нет, сплошной мусор.

Лизинги, толлинги, франчайзинги. Мне больше всего нравится блютуз:

— Скажите, у вашей жены есть блютуз?

— Нет, что вы, она же порядочная женщина.

Некоторые газеты читаю со словарем иностранных слов. Журналисты соревнуются, кто этих слов больше знает. Так и пишут: «Деструктивный дискурс нынче в мейнстриме».

Что хотел сказать? Оказывается, что все хреново. Вот такой, понимаете ли, нарратив. Не знаю, что это, но похоже на словесный нарыв.

Сегодня если в статье нет слов «экзистенциальный», «оксюморон», «дискурс», считай, что журналист навсегда отстал от мейнстрима по самый оксюморон вместе со своим дискурсом.

Тут один депутат по ТВ долго и безуспешно боролся со словом «одномандатный». Что он с ним только не вытворял. Самое приличное сочетание было «одна модна». Остальное даже произнести не могу.

Но это все семечки. Самое грозное наступление на русский язык началось в 90-х годах и продолжается до сих пор.

Уголовный мир, все эти бандюки и крутые, выйдя из подполья, внедрили в нашу жизнь свой жаргон настолько, что даже наши государственные и общественные деятели по сей день по ТВ и с трибун кошмарят, наезжают и мочат наш великий и могучий. Что уж говорить об остальных, которые просто гонят пургу и базар не фильтруют. Хотя у них теперь не позорные кликухи, а элегантные погонялы.

Одно время я думал: вот-вот начнется, приду я на почту, а там объявление: «Малявы принимают в 5-м окне».

В мебельном: «В продажу поступили импортные шконки».

По радио говорят: «Скоро подорожают цены на бухло».

Гидрометцентр сообщает, что южный циклон гонит нам пургу.

А на Центробанке гордая объява: «Всероссийский общак».

Да, было дело. Один интеллигент в автобусе наступил соседу на ногу. Извинился:

— Простите, — говорит, — извините, не хотел.

Но окружающие его не поняли, начали приставать:

— Ты че, блин, если в очках и шляпе, значит, тебе все можно?

Кто-то даже руки к нему тянуть стал. Тут этот интеллигент очки и шляпу снял, рот свой открыл да как понес всех по кочкам:

— Ты че, — говорит, — мне батон на уши крошишь, ты че тюбик пасту мне на тыкву давишь. Закрой поддувало и не сифонь. А то как дам по балде, ты ласты склеишь, волк тряпочный, конь педальный, бомж вокзальный.

И тишина. Только одна бабулька сказала:

— Вот кого надо было в Думу выбирать.

И вот все эти примитивные новообразования так въедаются в нашу жизнь, что их никаким дустом не вытравишь. Такое ощущение, что Пушкин сегодня звучал бы так:

Буря, блин, мглою, блин, небо, блин, кроет.

Чисто, конкретно нам гонит пургу.

То, блин, волчарой позорным завоет.

То, блин, фильтрует базар не в дугу.

Ведущий рубрики Джангули Гвилава, e-mail: satira@mk.ru

Источник: www.mk.ru